![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Воин-гуманист
Feb. 9th, 2015 03:14 pmhttp://www.rusrep.ru/2007/16/interview_shanin
Почти все свое детство вы провели в сибирской ссылке. И все же вы говорите, что любите Россию. За что?
В детстве я действительно был арестантом советского правительства и свою сознательную жизнь начал находясь на спецпоселении в Сибири. В то время было принято, чтобы вместе с арестованным человеком в ссылку отправлялась вся его семья. Мы, разумеется, голодали, но я склонен вспоминать о случившемся как о некоем интересном жизненном эксперименте. Я выехал из России без гнева и ожесточения по отношению к ней. Уже в детстве я четко разделял русский народ и так называемые «органы». В том алтайском селе, куда я попал, люди относились ко мне очень хорошо, я дружил с местными мальчишками — это время не оставило во мне чувства злобы или горечи.
Ирония судьбы заключалась в том, что арест оказался для нас спасением, поскольку члены моей семьи, оставшиеся в Вильно, погибли, когда туда пришли нацисты и вырезали всех евреев. Я понимал, что меня спас Советский Союз: мою сестру, которой было четыре года, нацисты убили.
Что же касается более взрослой жизни — русская литература сыграла важную роль в моем воспитании. Россия как мощный культурный феномен во многом определила мое отношение к жизни и понимание своего места в ней. Но был мост, который связал столь любимую мною русскую культуру с российским, тогда советским, правительством, совершавшим странные, а иногда ужасные действия. Этим мостом стали для меня война против нацизма, которая оправдала в моем сознании человека и ученого существование Советского Союза, и русское крестьянство, ставшее главной темой моей научной работы. И не только само крестьянство, но и работы крупнейших российских крестьяноведов, представлявших в начале прошлого века цвет блестящего, лучшего в мире крестьяноведения. Советские власти любили заявлять, что их страна — лучшая в мире, но при этом часто упускали то, в чем она действительно была сильнее всех. Такие ученые, как Чаянов, Челинцев, Макаров, — это мои учителя, хотя лично я с ними никогда не встречался. Однако именно благодаря им я получил целостное представление о российской действительности. Поэтому иногда я позволяю себе наглость говорить моим русским друзьям: «А ведь в каком-то смысле я знаю Россию лучше вас, потому что вы, в отличие от меня, ничего не знаете про крестьянство, хотя все вы дети и внуки крестьян».
( Read more... )
Почти все свое детство вы провели в сибирской ссылке. И все же вы говорите, что любите Россию. За что?
В детстве я действительно был арестантом советского правительства и свою сознательную жизнь начал находясь на спецпоселении в Сибири. В то время было принято, чтобы вместе с арестованным человеком в ссылку отправлялась вся его семья. Мы, разумеется, голодали, но я склонен вспоминать о случившемся как о некоем интересном жизненном эксперименте. Я выехал из России без гнева и ожесточения по отношению к ней. Уже в детстве я четко разделял русский народ и так называемые «органы». В том алтайском селе, куда я попал, люди относились ко мне очень хорошо, я дружил с местными мальчишками — это время не оставило во мне чувства злобы или горечи.
Ирония судьбы заключалась в том, что арест оказался для нас спасением, поскольку члены моей семьи, оставшиеся в Вильно, погибли, когда туда пришли нацисты и вырезали всех евреев. Я понимал, что меня спас Советский Союз: мою сестру, которой было четыре года, нацисты убили.
Что же касается более взрослой жизни — русская литература сыграла важную роль в моем воспитании. Россия как мощный культурный феномен во многом определила мое отношение к жизни и понимание своего места в ней. Но был мост, который связал столь любимую мною русскую культуру с российским, тогда советским, правительством, совершавшим странные, а иногда ужасные действия. Этим мостом стали для меня война против нацизма, которая оправдала в моем сознании человека и ученого существование Советского Союза, и русское крестьянство, ставшее главной темой моей научной работы. И не только само крестьянство, но и работы крупнейших российских крестьяноведов, представлявших в начале прошлого века цвет блестящего, лучшего в мире крестьяноведения. Советские власти любили заявлять, что их страна — лучшая в мире, но при этом часто упускали то, в чем она действительно была сильнее всех. Такие ученые, как Чаянов, Челинцев, Макаров, — это мои учителя, хотя лично я с ними никогда не встречался. Однако именно благодаря им я получил целостное представление о российской действительности. Поэтому иногда я позволяю себе наглость говорить моим русским друзьям: «А ведь в каком-то смысле я знаю Россию лучше вас, потому что вы, в отличие от меня, ничего не знаете про крестьянство, хотя все вы дети и внуки крестьян».
( Read more... )
