http://p-w-w.org/index.php?topic=15106.0

Женщина в центре. В 1921 Уинстон Черчилль (здесь слева рядом с ней) в переформатировании нового Ближнего Востока опирался прежде всего на рекомендации Белл. Которая здесь, радостно триумфируя, сидит между несчастным Черчиллем, который вот прямо сейчас упал с верблюда, и едва титутованным тогда Томасом Эдвардом Лоуренсом "аравийским", который также не имел большого опыта езды на верблюдах. У Белл есть повод для триумфа..
В одном из писем к отцу из Багдада от 4 декабря 1921 она писала: "Я провела сегодняшнее утро очень продуктивно",- сообщает она,- "я проложила южную границу Ирака".
Это не было ни шуткой, ни преувеличением. Это было её заданием, осуществить политический и геграфический порядок в заново созданном государстве. Франция и Великобритания разделили Ближний Восток между собой, как имущество несостоятельного более должника - Османской империи. Однако обе державы быстро заметили, что не могут удержать все территории, нужно было найти некий переход, гарантировавший им, тем не менее, наибольшее влияние.Найденные в этих целях решения основывались в немалой мере на рекомендациях Белл. И не только первый король Ирака Фейсал I был обязан своей властью её ходатайствам. В период между 1915 и 1925 гг. Белл играла решающую роль в переформатировании всего Ближнего Востока. Таким образом, британка, безусловно, была из одной из самых влиятельных женщин своего времени.Тем болеее удивительно, что в последующие десятилетия она была практически забыта.
( Read more... )
Это так и осталось её самым большим политическим достижением. Белл и Лоуренс, действовавшие заодно только с суннитами и ваххабитами, допустили большую недальновидность, недооценив роль шиитов. Это не позволило Белл выявить ряд влиятельных факторов, когда она рисовала границы между Ираком, Иорданией, Палестиной, Сирией и Саудовской Аравией. Многие из сегодняшних конфликтов были заложены ещё тогда.
После 1923 года её влияние стало уменьшаться. Британцы больше не нуждались в ней. Она осталась в Багдаде, где занималась строительством Иракского национального музея и где по сей день её чествуют, как "мать Ирака". Однако её письма того времени звучат с нарастающей деперессией.
Женщина в центре. В 1921 Уинстон Черчилль (здесь слева рядом с ней) в переформатировании нового Ближнего Востока опирался прежде всего на рекомендации Белл. Которая здесь, радостно триумфируя, сидит между несчастным Черчиллем, который вот прямо сейчас упал с верблюда, и едва титутованным тогда Томасом Эдвардом Лоуренсом "аравийским", который также не имел большого опыта езды на верблюдах. У Белл есть повод для триумфа..
В одном из писем к отцу из Багдада от 4 декабря 1921 она писала: "Я провела сегодняшнее утро очень продуктивно",- сообщает она,- "я проложила южную границу Ирака".
Это не было ни шуткой, ни преувеличением. Это было её заданием, осуществить политический и геграфический порядок в заново созданном государстве. Франция и Великобритания разделили Ближний Восток между собой, как имущество несостоятельного более должника - Османской империи. Однако обе державы быстро заметили, что не могут удержать все территории, нужно было найти некий переход, гарантировавший им, тем не менее, наибольшее влияние.Найденные в этих целях решения основывались в немалой мере на рекомендациях Белл. И не только первый король Ирака Фейсал I был обязан своей властью её ходатайствам. В период между 1915 и 1925 гг. Белл играла решающую роль в переформатировании всего Ближнего Востока. Таким образом, британка, безусловно, была из одной из самых влиятельных женщин своего времени.Тем болеее удивительно, что в последующие десятилетия она была практически забыта.
( Read more... )
Это так и осталось её самым большим политическим достижением. Белл и Лоуренс, действовавшие заодно только с суннитами и ваххабитами, допустили большую недальновидность, недооценив роль шиитов. Это не позволило Белл выявить ряд влиятельных факторов, когда она рисовала границы между Ираком, Иорданией, Палестиной, Сирией и Саудовской Аравией. Многие из сегодняшних конфликтов были заложены ещё тогда.
После 1923 года её влияние стало уменьшаться. Британцы больше не нуждались в ней. Она осталась в Багдаде, где занималась строительством Иракского национального музея и где по сей день её чествуют, как "мать Ирака". Однако её письма того времени звучат с нарастающей деперессией.