Nov. 25th, 2016

elena_2004: (Default)
http://rusplt.ru/ww1/history/otchego-mnogo-u-vas-nemtsev-15716.html
Но власть и общество России беспокоили уже не только собственно иностранцы, сколько два миллиона этнических немцев, пусть и подданных своей страны.
И здесь первым задал тон сам Николай II. В начале октября 1914 года он в привычной монарху манере заметил Петроградскому градоначальнику генерал-майору Оболенскому: «Отчего много у вас немцев? Обратите внимание, что надо это выяснить. Я приказываю всех выслать. Мне это всё надоело». У самого царя в семье было «много немцев», но никто не решился ему напомнить об этом. Император явно имел в виду немцев, сохранявших германское и австрийское подданство. Но бюрократия империи приняла эти всуе брошенные слова как указание в отношении всех немцев вообще. Естественно под удар попали не чиновники и офицеры немецкого происхождения (а таких и в армии было предостаточно), а социальные низы диаспоры — крестьяне-колонисты западных губерний.
Кстати, в начале войны русские немцы сполна отдали патриотический долг — крестьяне-колонисты на юге России в первые дни войны провели многотысячные манифестации, под портретами русского царя на немецком и русском языках призывая к победе над кайзером и австрийским цесарем.
На заседании Госдумы 26 июля 1914 года депутаты Гамилькар Евгеньевич Фелькерзам и Людвиг Готлибович Люц, оба члены фракции «октябристов», выступили с патриотическими заявлениями от имени всех русских немцев. «Немцы, населяющие Россию, всегда считали её своей матерью и своей родиной, и за достоинство и часть великой России они все, как один человек, сложат свои головы», — говорил херсонский помещик Люц. Ему вторил остзейский барон Фелькерзам: «Немцы безусловно выполнят свой долг как верноподданные русского царя». (Заметим, что думские патриоты Люц и Фелькерзам в окопах свои головы, естественно, не складывали, а после 1917 года оба эмигрировали в Германию).
Но все эти демонстрации лояльности не убедили казённых патриотов. Первым выступил генерал от кавалерии Фёдор Трепов, в то время губернатор сразу трёх губерний на Украине, примыкавших к австрийской Галиции. В начале октября 1914 года он представил в Совет министров записку, в которой отметил, что «последовательно и неуклонно» развивается «немецкая колонизация в пределах Юго-Западного края», и указывалось «на особливую с государственной точки зрения настоятельность положить предел таковому явлению в смысле не только прекращения дальнейшего расширения немецкого землевладения, но и ликвидации существующего».
8 октября император повелел рассмотреть записку Трепова, и уже 10 октября министр внутренних дел Маклаков представил в Совет министров свой доклад «О мерах к сокращению немецкого землевладения и землепользования», в котором был расписан целый немецкий заговор против Росси: «Стремительное увеличение немецкого землевладения должно было всячески содействовать подготовке германского военного нашествия на западные окраины».
Действительно, исторически сложилось так, что на всем протяжении фронта, возникшем в августе 1914 года на западных границах страны — от прибалтийского Мемеля (ныне Клайпеда) до степей у Одессы — проживали сотни тысяч немцев, полноправных подданных Российской империи. Только в губерниях русской Польши насчитывалось полмиллиона немцев, еще 350 тыс. — на юго-западе нынешней Украины. В основном это были владевшие значительными землями крестьяне, переселившиеся в эти края в XVIII-XIX веках. Так что, если и был немецкий заговор, о котором докладывал Маклаков, то начинали его такие немцы, как Екатерина II и Бирон.
elena_2004: (Default)
Весной 1915 года, когда стало ясно, что война затягивается, власти Российской империи, наконец, попытались поставить под контроль германские капиталы в торговле и промышленности. Положением Совета министров от 16 марта вводилось право назначения специальных правительственных инспекторов на принадлежавшие германским подданным предприятия. Германский капитал контролировал в России тех лет целые отрасли, прежде всего электротехнические и химические заводы. Но первый правительственный инспектор был назначен в Петрограде в книготорговое общество «Культура», что не могло не вызвать едких шуток.
К лету 1916 года такие правительственные инспектора были назначены в 712 акционерных обществ, товариществ, отдельных мелких заведений и даже ремесленных мастерских. Но работа велась бессистемно, и правительственный контроль на затронул множество предприятий с германским руководством и собственностью, включая весь финансовый и банковский сектор. Вопрос о необходимости контроля и ограничений немецкого капитала в банках не раз поднимался в Совете министров, об этом много писала пресса, но любые поползновения в эту сторону блокировались министерством финансов. Его глава, Петр Людвигович (по российскому паспорту Пётр Львович) Барк, был остзейским немцем и последним министром финансов российской империи, занимавшим этот пост с мая 1914 года по февраль 1917-го.
При этом, однако, нет никаких оснований подозревать Барка в симпатиях Второму Рейху или немцам в целом — он был финансистом международного уровня и настоящим космополитом. Поэтому в ответ на предложения как-либо ограничить германский капитал министр Барк выдвигал убийственный аргумент, что это произведёт негативное впечатление на иностранных инвесторов вообще. А иностранный капитал тогда контролировал, по разным оценкам, от половины до двух третей русской промышленности. И перед таким доводом был бессилен любой казённый патриотизм.
Тем временем, неудачи на фронте усилили подозрительность генералов. В Ставке считали необходимым полностью выселить немецких крестьян из прифронтовых районов. Еще в конце 1914 года начальник штаба верховного главнокомандующего генерал Николай Янушкевич на анонимном сообщении о ситуации в тылу поставил краткую резолюцию: «Лучше пусть немцы разорятся, чем будут шпионить».
Первым попытался очистить тыл командующий Северо-Западного фронта генерал Николай Рузский. В ноябре 1914 года он приказал выселить немцев-колонистов из граничащей с Пруссией Сувалкской губернии, но натолкнулся на сопротивление гражданского губернатора Николая Купреянова, который указал, что законодательство не дает разъяснений, кого считать «немцами-колонистами». Однако уже 26 декабря 1914 года сам верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич (дядя последнего русского царя) приказал очистить от немцев-колонистов Привислинский край, то есть все девять губерний российской части Польши. В апреле 1915 года по приказу нового командующего Северо-Западного фронта генерала Алексеева началось принудительное переселение «неблагонадежных» немцев из района, занимаемого 10-й армией. Месяцем ранее армия попала под удар немецкого наступления, оставив Сувалкскую губернию.
А к лету 1915 года началось то, что вскоре назовут «Великим отступлением 1915 года» — из-за дефицита винтовок и снарядов русские армии начали отступать по всему фронту, отдав австрийцам и немцам Галицию, Польшу, часть Прибалтики. 23 июня Особое совещание при штабе главнокомандующего приняло постановление о «чистке» прифронтовых районов, по которому немцы-колонисты должны были выехать на восток за собственный счет. Это принудительное переселение немцев-колонистов из приграничных губерний стало первой массовой депортацией населения в истории России XX века. Из польских губерний тогда выселили порядка 400 тыс. немцев-колонистов, из Волынской губернии (на северо-западе нынешней Украины — РП) — 115 тыс.
elena_2004: (Default)
http://rusplt.ru/ww1/history/otchego-mnogo-u-vas-nemtsev-15716.html
Массовая депортация немцев освободила значительные угодья в прифронтовых районах, что натолкнуло генералов на мысль использовать их, чтобы заинтересовать фронтовиков, растерявших в окопах былой патриотический порыв.
22 июля 1915 года начальник штаба верховного главнокомандующего генерал Николай Янушкевич обратился с письмом к министру Кривошеину, главноуправляющему землеустройством и земледелием: «Безусловно, вопрос о земле острый. Сказочные герои и альтруисты — 1 %, остальные — люди XX века. Таков дух народа, а потому и армии. <…> Драться за Россию — очень идейное и громкое слово, но это теория. <…> Если обещать земли немецких колонистов георгиевским кавалерам и раненым, тогда всё пойдет иначе. С этим надо спешить. Ещё есть время, помогите. Сейчас тяжкая картина. Рядом с чудо-богатырями и героями все заметнее выделяются негодяи, добровольно сдающиеся немцам. Я счастлив, что их расстреливают, но жаль, что можно было бы из них легко сделать зверей, которые бы зубами грызли горло немцам, чтобы отнять землю. Ведь можно сделать, спечь, заказать, купить (как хотите) героев. Отчего же не сделать это. Потом будет поздно».
Уже 24 июля предложение Янушкевича обсуждалось в Совете министров.
Циничные и трезвые чиновники пафос генерала не разделили. Министр внутренних дел князь Щербатов так подытожил общее мнение: «Не письмо — ведро валерианы. Героев так не получим. Обещания не подбодрят. Практически немыслимо наделить землёй всю армию. Всех не купишь: горожане, рабочие и т.д. — что давать им?»
Однако с освободившимися после депортаций немцев землями надо было что-то делать. Да и неудачный ход войны заставлял власти цепляться за любую возможность заинтересовать солдат в продолжении борьбы. Поэтому 13 декабря 1915 года появилось новое положение Совета министров, согласно которому земли немцев-колонистов должен был в принудительном порядке скупить Крестьянский банк, чтобы по окончании войны наделить ими за плату некоторые категории фронтовиков.
На деле это «патриотическое» мероприятие обернулось грандиозной коррупционной аферой. «Крестьянский поземельный банк», которому поручили скупать оставленные немцами земли, был государственным, подчинявшимся Министерству финансов. Земли принудительно выкупались у немецких колонистов по бросовым ценам, при этом не за живые деньги, а за казённые обязательства, выплаты по которым должны были вестись в течение следующих 25 лет (то есть закончиться в 1941 году).
Хотя предполагалось, что «немецкие земли» будут переданы будущим героям войны, продажа новым собственникам началась сразу же. И, естественно, их покупателями оказались вовсе не солдаты и унтер-офицеры, а местные помещики, зажиточные крестьяне и даже члены Госдумы и правительства. Так, под Симферополем в немецких колониях лучшие земли с виноградниками принудительно выкупались за 10% от реальной цены, а их новыми собственниками стали генерал Ренненкампф (кстати, сам «эстляндский» немец), граф Татищев, князь Апраксин, министр Кривошеин и другие весьма далёкие от окопов личности.
elena_2004: (Default)
Оригинал взят у [livejournal.com profile] vikond65 в Человек, сокрушивший Российскую империю
Portrait_of_P.L.Bark

Благообразного господина с маленькими глазками, изображенного на портрете, звали Петр Львович (Петер Людвиг) Барк. Наверняка абсолютному большинству современных людей его фамилия ни о чем не говорит. Между тем, роль этого господина в разрушении Российской Империи, пожалуй, более значительна, чем у революционеров всех мастей, вместе взятых.
Именно Барку Россия обязана принятием в 1914 году "сухого закона", оказавшего катастрофическое влияние на ее экономику и на всю обстановку в обществе. В январе 1914 года он занял пост управляющего министерства финансов и уже тогда начал продвигать идею запрета торговли спиртными напитками. Имея доступ к царю, он убедил его в правильности этой идеи, а ее практическая реализация началась сразу после вступления России в войну. Барк к тому времени вступил в должность министра финансов, на которой он оставался вплоть до Февральской революции.
Read more... )
elena_2004: (Default)
Оригинал взят у [livejournal.com profile] allin777 в Из воспоминаний академика Бориса Раушенбаха о депортациях немецкого населения СССР и Трудармии.


(Раушенбах Борис Викторович (1915-2001) Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, академик Российской академии наук

"...Формально у меня статьи не было, статья — немец, без обвинений, а это означало бессрочный приговор. Но ГУЛАГ есть ГУЛАГ — решетки, собаки, все, как положено. Формально я считался мобилизованным в трудармию, а фактически трудармия была хуже лагерей, нас кормили скудней, чем заключенных, а сидели мы в таких же зонах, за той же колючей проволокой, с тем же конвоем и всем прочим.
Мой отряд — около тысячи человек — за первый год потерял половину своего состава, в иной день умирало по десять человек. В самом начале попавшие в отряд жили под навесом без стен, а морозы на Северном Урале 30 – 40 градусов!
Трудились на кирпичном заводе. Мне повезло, что я не попал на лесоповал или на угольную шахту, но тем не менее половина наших на кирпичном заводе умерла от голода и от непосильной работы. Я уцелел случайно, как случайно все на белом свете...

Read more... )
elena_2004: (Default)
http://www.files.levi.ru/guests/guests.php?id_catalog=58&id_position=1321
Весна 1945-го. Гитлер награждает последних своих защитников. Пацан, которого он по щечке треплет, подбил фаустпатроном русский танк. Он напуган и растерян. Фюрер похож на тетку, которую обсчитали в магазине.
Еще бы! «Сегодня нам принадлежит Германия, завтра – весь мир!» «Сегодня» – десяток раздолбанных кварталов. «Завтра» – пуля для себя и ампула яда для молодой жены Евы Браун.
Хотя на фото кое-кто из его кадров, видимо, еще сохранил «характер нордический, стойкий». К примеру, вон тот, третий, в каскетке набекрень. Наверно, «старшой» пацан-«баннфюрер». Он по-прежнему «беспощаден к врагам рейха». К нам то есть. Дядюшка Рудольф Карлович Шмелин (с ним и с моим двоюродным братом Владиком мы эвакуировались в заволжское село Унтервальден) – обрусевший латыш.
Мы с Владькой – русские. Наш прибывший немного позже колхоз – украинский. В общем, все мы «унтерменши»-«недочеловеки». По замыслу фюрера, нас следует сильно сократить.
«Если я брошу немцев в стальную бурю грядущей войны, не жалея драгоценной немецкой крови, то я тем более имею право истребить миллионы неполноценных, плодящихся подобно насекомым».
А мы еще к тому же «оккупанты». Село-то немецкое! Здесь до войны была целая Автономная Республика Немцев Поволжья. За неделю до нашего приезда ее выселили за Урал. Целиком. С детьми, стариками, коммунистами и беспартийными. За что? По указу Верховного Совета, среди здешних немцев притаились «тысячи и ДЕСЯТКИ ТЫСЯЧ диверсантов, которые готовили взрывы важных объектов». Мы с Владиком за три года всю степь излазили со своим стадами и не поймали ни одного. А уж так мечтали о подвиге! Хотя, может, и совершили? Вот сейчас, 70 лет спустя, любители исторических сенсаций взахлеб пишут о разных мистических фокусах гитлеровцев, об их связях с тибетскими магами и чародеями и прочем. Может быть, они временно законспирировали диверсантов? В виде сусликов? Их действительно было много. Мы их капканами ловили, хотели из шкурок тапочки на босые ноги пошить. Один раз даже сурок попался. Шуба роскошная. Должно быть, в прошлой жизни, в СС, был не ниже группенфюрера…
«Сарафанных версий» о причинах выселения ходило две. По одной – советские чекисты там высадились под видом немецкого десанта, а их кормили-поили. «Провокация?» – «Ну и правильно, так им и надо, фрицам проклятым», – говорилось с пафосом. Вторую версию я тоже слыхал, причем не от немцев.
Якобы в степи где-то под Бальцером немецкие колхозники по-братски напоили этих лжедиверсантов самогоном, скрутили, отметелили и сдали в свой немецкий районный отдел НКВД. Остается только вообразить, как плакал организатор конфузного десанта перед грозным наркомом:
– Лаврентий Палыч, да ведь эти колбасники там уже почти 170 лет живут. Их еще Екатерина Вторая туда поселила, а Пугачев будто бы из них гусарский полк начинал формировать. Мы к ним на современном немецком, а они на каком-то древненижнесаксонском.
Просишь лошадь – «пферд», а у них она «кауль». Говоришь «хайль Гитлер», а они тебе: «фашистише швайне»… С первых дней войны добровольцы в военкоматы повалили, еще и обижаются, почему не берут? Говоришь: вы же перебежите к землякам, а они тебе «Комсомольскую правду» в нос суют: зенитчик Генрих Нейман четыре самолета гитлеровцам угробил: «Наш парень!»
Read more... )

Profile

elena_2004: (Default)
elena_2004

November 2022

S M T W T F S
  12345
6 789101112
13141516171819
20212223242526
27282930   

Most Popular Tags

Style Credit

Expand Cut Tags

No cut tags
Page generated Jul. 16th, 2025 09:05 am
Powered by Dreamwidth Studios