Если б я был ханом (1)
Jan. 25th, 2017 01:17 pm![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
Юзеф Мацкeвич
Если б я был ханом
- Трудно требовать от редактора, чтобы он печатал статьи, носящие принципиальный характер и не совпадающие с линией, представляемой журналом.
- Это ясно. Но если другого такого издания нет?
Я недавно с величайшим интересом прочитал первый том вышедшего по-немецки труда проф. Готтхольда Роде "Восточная граница Польши". Главным образом, из-за того, что проф. Роде пишет о событиях, происходивших между Вислокой, Вислой, Неманом и Угрой, Окою и Доном со времен Мешко I до Радомской унии 1401 г., — и при этом он не поляк, не русский, не украинец, не литовец и не белорус, а так называемое "третье" лицо (в этом случае точнее — шестое). Допускаю, что, если бы труд касался польско-немецких отношений, я приступил бы к его чтению с некоторым заведомым скептицизмом, поскольку проф. Роде — немец.
Такого рода предубеждение против историков, принимающихся за рассказ об истории "своих" народов, должен выработать в себе, собственно говоря, каждый читатель. Ибо никто еще, кажется, не написал объективной истории "своего" народа. По крайней мере, я такой до сих пор не читал. Существуют, разумеется, определенные градации субъективности, а в либеральном XIX веке обязывали границы порядочности или попросту обычной человеческой честности, которые, заметим, при националистическом шовинизме и коммунистической диалектике XX века перестали обязывать. Но пристрастность была всегда. Эта пристрастность утомляет, а то и прямо нагоняет скуку на читателя, который интересуется не соответствием изложения государственным соображениям эпохи автора, а истинным ходом событий.
Польские историки не составляют исключения из этого правила, а иногда даже классически выставляют свои пристрастия на показ. Нередко читаешь проницательный анализ, констатируешь глубокие знания, истинную эрудицию, покуда речь идет о критике своего народа в его внутренних делах или о справедливых внешнеполитических интересах. Польши. Зато никогда мне не встретилось, чтобы интересы соседей по отношению к Польше хоть раз были признаны справедливыми. Например, интересы Германии или России. Охотно верю, что в большинстве исторических случаев это соответствует истине. Но, с другой стороны, встает вопрос: может ли человек в здравом уме поверить, что из трех народов А, В и С, границы которых примыкали друг к другу на протяжении тысячи лет, в любом споре на протяжении той же тысячи лет прав всегда был один только народ А, а народы В и С — никогда? Или все-таки в такое удивительное историческое совпадение трудно поверить? Пожалуй, трудно. Просто потому, что народы состоят из людей, а ни их органический состав, ни условия бытования на нашей планете не таковы, чтобы одной человеческой группе на протяжении тысячи лет гарантировать исключительно праведные побуждения, а другим — исключительно неправедные. Естественно, при изображении прошлого многое зависит от уровня ученого-историка; однако мы должны признать, что в популярной практике польскую историографию можно свести к следующей формуле; Жолкевский в Москве — герой, Суворов в Варшаве — преступник.