![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
elena_2004Чеканка «голландских» дукатов в Санкт-Петербурге возобновляется сразу по воцарении Александра I. С присоединения к Российской империи Грузии (1801–1804 годы) и азербайджанских ханств (1803–1813 годы) начинается полувековая эпоха покорения Кавказа. Как свидетельствуют документы, счета казначейства российской армии в Грузии велись в рублях, но выплаты делались преимущественно в дукатах — монете, известной здесь с давних пор. Для российских властей на Кавказе дукат, или червонец, становится главной единицей денежных расчетов. Генерал Репнин в 1810 году, объявляя о награде за поимку мятежного Шейх-Али-хана, определил ее в 1500 червонцев. Лояльным России влиятельным лицам назначались пенсии в червонцах (к примеру, главе шиитского духовенства Закавказья Ага-Мир-Феттаху — 2000 червонцев в год). Наконец, во время русско-турецкой войны 1828–1829 годов обычным поощрением для горцев, служивших в российской армии и особо отличившихся в бою, была награда в 10 червонцев.
Факт изготовления в Санкт-Петербурге иностранной валюты старательно камуфлируется. В отчетах монетного двора дукаты значатся как «известная монета». В послужном формуляре медальера Алексеева, резавшего штемпели для рублевиков, среди поручений за 1820 год помечено: «занимался по особенному делу». Потребности в «голландских» золотых возрастают едва ли не год от года: 1819 — 100 000 дукатов, 1822 — 420 000, 1825 — 700 000, 1827 — 1,1 миллиона, 1829 — 2,2 миллиона *.
В чем было дело? В 1821 году в Греции разгорелась война за назависимость, начавшаяся с анти-турецких восстаний на Пелопонессе и островах. Уже через год греки сформировали свое правительство и законодательный совет. Историки полагают, что русские дипломатические и консульские агенты неоднократно передавали крупные денежные суммы восставшим. Известно о двух субсидиях по 1 млн рублей, предоставленных греческому правительству в 1827 и 1829 годах по распоряжению Николая I. Неизвестно, в какой валюте оказывалась помощь. Но дукаты, популярные на Балканах, более всего для этого подходили.
Ни одна русско-турецкая война, начиная с 1764 года, не обходилась без спора о статусе Молдавии и Валахии. Большинство сухопутных сражений и военных операций проходило на землях дунайских княжеств и Болгарии. Россия раз за разом отстаивала автономию Молдавии и Валахии под протекторатом Турции с учетом российских интересов. Во время войны 1806-1812 годов, совпавшей с восстанием в Сербии, Россия настояла еще и на самоуправлении для сербов. Решение дунайского и сербского вопросов тоже не обошлось без русского золота. Лондонский New Monthly Magazine сообщал в 1829 году: в Молдавии, Валахии, Сербии и Болгарии на удивление широко обращаются голландские дукаты, фактически вытеснившие законную валюту — турецкий пиастр.
Сколько-то тысяч дукатов, попавших в Средиземноморье, вернулось назад. Турция признала автономию Греции после двухлетней войны с Россией, которую сама же и спровоцировала. Не буду пересказывать условия Адрианопольского мирного договора 1829 года, остановлюсь лишь на одном пункте: «Порта Оттоманская в вознаграждение за убытки и потери заплатил императорскому российскому двору один миллион пятьсот тысяч голландских червонцев».
К тому времени секрет перестал быть секретом. По меньшей мере, для владельцев меняльных контор. Англичанин Томас Элкок — политик, путешествовавший по Персии, Турции и Греции в 1828–1829 годах, пометил в своей записной книжке: «Мы запаслись здесь [в Одессе] голландскими дукатами, которые имеют хождение в России, Персии и Турции. Голландское правительство дало России разрешение на их чеканку» (записки опубликованы в 1831 году в Лондоне). Элкок, будучи добропорядочным британцем, членом парламента, не допустил и мысли, что выменянные им дукаты могут быть поддельными.
Государственный интерес
При Николае I дукаты петербургской чеканки разными путями разошлись по Российской империи. Дукат был наименьшей по достоинству (около 3 рублей в пересчете), а значит самой доступной золотой монетой. Голландские червонцы прозвали «арапчиками» — видимо, настолько экзотичным казался рыцарь, изображенный на монете. Герцен в «Былом и думах» описывает случай, когда староста одной владимирской деревни при рекрутском наборе пытался дать взятку арапчиками. У Островского в пьесе «Свои люди — сочтемся» купец сетует на должника, рассчитавшегося истертыми арапчиками: «ни ног, ни головы». Особым спросом голландские червонцы пользовались на азиатских окраинах империи – бухарские купцы предпочитали торговать с русскими за дукаты. Кое-где дукатами выплачивали офицерское жалование. «Вчерашний пароход разрешился порядочным мешком целковых и арапчиков. Это третное жалованье гарнизона», — записал 14 июля 1857 года в своем дневнике Тарас Шевченко, служивший в прикаспийском форте Новопетровский.
С 1830 по 1839 год на Санкт-Петербургском монетном дворе было выбито 8,3 млн золотых пятирублевок и 8,1 млн дукатов. Если изначально «известная монета» нужна была для анонимного финансирования заграничных операций, то далее эмиссия продолжалась по причине своей выгодности — для любых расчетов, где потребно иностранное золото. Среди преимуществ тайной чеканки, как пишет В.В.Уздеников, было «прекращение выплаты лажа при размене российской монеты на иностранную при зарубежных расходах». В российской столице дукаты чеканили и в те годы, когда в Нидерландах они вообще не выпускались — с датами 1830, 1832, 1834, 1835, 1837 и 1838. Риск, повторюсь, был оправдан выгодностью эмиссии.
В XVIII веке чеканка монеты из покупного золота не давала дохода: в елизаветинской пятирублевке драгоценного металла было на 4 рубля 80 копеек. При Екатерине II себестоимость добычи золота иногда превышала его рыночную цену. С открытием в 1810-1820 годах россыпных месторождений на Урале и в Сибири издержки золотодобычи снизилась в разы. Добыча золота в России за 1826-1845 годы выросла в среднем с 290 пудов в год до 1050 пудов. Осваивать новые месторождения еще при Александре I дозволили частному капиталу. Но рудники и прииски на Алтае и в Забайкалье оставались под государственным контролем (с 1830 года в ведении министерства финансов). Алтайские прииски, исходя из казенных цен на золото, давали в начале 1830-х 140% прибыли по отношению к затратам на содержание.
Чеканка голландских червонцев не прекратилась даже, когда в 1849 году в Нидерландах перестали выпускать дукаты. В Санкт-Петербурге продолжили использовать штемпели с датой 1849. До 1867 года таких дукатов было выбито 4,35 млн штук, тогда как Утрехтский монетный двор в 1849 году изготовил немногим более 14 000 дукатов. Ненормальная распространенность монет с датой 1849 насторожила голландцев. Они уже не первый раз сталкивались с масштабной фальсификацией — например, Штутгартский монетный двор нелегально чеканил голландские дукаты в 1788, 1795, 1800, 1802 и 1817 годах. Нидерландский банк предпринял расследование, скупив нужное количество дукатов с датой 1849. Качество выявленных подделок и почти полное соответствие стандартам по весу и пробе свидетельствовали, что такая чеканка возможна только на государственном уровне**.
Как были предъявлены претензии российскому правительству, рассказано выше. Изъять из обращения «известную монету», разумеется, не было возможности, да голландцы того не и требовали. Долго еще дукаты-червонцы ходили по рукам. Владимир Гиляровский, будучи в Тамбове в 1875 году, слышал в ресторане рассказ актера, хвалившегося встречей с приятелем, возвращавщимся с Кавказа: «Шампанским меня напоил и пять золотых червонцев подарил. На Кавказе абреков ограбил, верно. Золота полны карманы...».
* Данные об объемах чеканки дукатов с 1819 по 1867 год впервые были опубликованы В.В.Уздениковым, изучавшим отчеты Санкт-Петербургского монетного двора.
** До сих пор на иностранных аукционах дукаты российской чеканки с датой 1849, несмотря на признаки подделки, зачастую атрибутируются и предлагаются как подлинные голландские (утрехтской чеканки).
Факт изготовления в Санкт-Петербурге иностранной валюты старательно камуфлируется. В отчетах монетного двора дукаты значатся как «известная монета». В послужном формуляре медальера Алексеева, резавшего штемпели для рублевиков, среди поручений за 1820 год помечено: «занимался по особенному делу». Потребности в «голландских» золотых возрастают едва ли не год от года: 1819 — 100 000 дукатов, 1822 — 420 000, 1825 — 700 000, 1827 — 1,1 миллиона, 1829 — 2,2 миллиона *.
В чем было дело? В 1821 году в Греции разгорелась война за назависимость, начавшаяся с анти-турецких восстаний на Пелопонессе и островах. Уже через год греки сформировали свое правительство и законодательный совет. Историки полагают, что русские дипломатические и консульские агенты неоднократно передавали крупные денежные суммы восставшим. Известно о двух субсидиях по 1 млн рублей, предоставленных греческому правительству в 1827 и 1829 годах по распоряжению Николая I. Неизвестно, в какой валюте оказывалась помощь. Но дукаты, популярные на Балканах, более всего для этого подходили.
Ни одна русско-турецкая война, начиная с 1764 года, не обходилась без спора о статусе Молдавии и Валахии. Большинство сухопутных сражений и военных операций проходило на землях дунайских княжеств и Болгарии. Россия раз за разом отстаивала автономию Молдавии и Валахии под протекторатом Турции с учетом российских интересов. Во время войны 1806-1812 годов, совпавшей с восстанием в Сербии, Россия настояла еще и на самоуправлении для сербов. Решение дунайского и сербского вопросов тоже не обошлось без русского золота. Лондонский New Monthly Magazine сообщал в 1829 году: в Молдавии, Валахии, Сербии и Болгарии на удивление широко обращаются голландские дукаты, фактически вытеснившие законную валюту — турецкий пиастр.
Сколько-то тысяч дукатов, попавших в Средиземноморье, вернулось назад. Турция признала автономию Греции после двухлетней войны с Россией, которую сама же и спровоцировала. Не буду пересказывать условия Адрианопольского мирного договора 1829 года, остановлюсь лишь на одном пункте: «Порта Оттоманская в вознаграждение за убытки и потери заплатил императорскому российскому двору один миллион пятьсот тысяч голландских червонцев».
К тому времени секрет перестал быть секретом. По меньшей мере, для владельцев меняльных контор. Англичанин Томас Элкок — политик, путешествовавший по Персии, Турции и Греции в 1828–1829 годах, пометил в своей записной книжке: «Мы запаслись здесь [в Одессе] голландскими дукатами, которые имеют хождение в России, Персии и Турции. Голландское правительство дало России разрешение на их чеканку» (записки опубликованы в 1831 году в Лондоне). Элкок, будучи добропорядочным британцем, членом парламента, не допустил и мысли, что выменянные им дукаты могут быть поддельными.
Государственный интерес
При Николае I дукаты петербургской чеканки разными путями разошлись по Российской империи. Дукат был наименьшей по достоинству (около 3 рублей в пересчете), а значит самой доступной золотой монетой. Голландские червонцы прозвали «арапчиками» — видимо, настолько экзотичным казался рыцарь, изображенный на монете. Герцен в «Былом и думах» описывает случай, когда староста одной владимирской деревни при рекрутском наборе пытался дать взятку арапчиками. У Островского в пьесе «Свои люди — сочтемся» купец сетует на должника, рассчитавшегося истертыми арапчиками: «ни ног, ни головы». Особым спросом голландские червонцы пользовались на азиатских окраинах империи – бухарские купцы предпочитали торговать с русскими за дукаты. Кое-где дукатами выплачивали офицерское жалование. «Вчерашний пароход разрешился порядочным мешком целковых и арапчиков. Это третное жалованье гарнизона», — записал 14 июля 1857 года в своем дневнике Тарас Шевченко, служивший в прикаспийском форте Новопетровский.
С 1830 по 1839 год на Санкт-Петербургском монетном дворе было выбито 8,3 млн золотых пятирублевок и 8,1 млн дукатов. Если изначально «известная монета» нужна была для анонимного финансирования заграничных операций, то далее эмиссия продолжалась по причине своей выгодности — для любых расчетов, где потребно иностранное золото. Среди преимуществ тайной чеканки, как пишет В.В.Уздеников, было «прекращение выплаты лажа при размене российской монеты на иностранную при зарубежных расходах». В российской столице дукаты чеканили и в те годы, когда в Нидерландах они вообще не выпускались — с датами 1830, 1832, 1834, 1835, 1837 и 1838. Риск, повторюсь, был оправдан выгодностью эмиссии.
В XVIII веке чеканка монеты из покупного золота не давала дохода: в елизаветинской пятирублевке драгоценного металла было на 4 рубля 80 копеек. При Екатерине II себестоимость добычи золота иногда превышала его рыночную цену. С открытием в 1810-1820 годах россыпных месторождений на Урале и в Сибири издержки золотодобычи снизилась в разы. Добыча золота в России за 1826-1845 годы выросла в среднем с 290 пудов в год до 1050 пудов. Осваивать новые месторождения еще при Александре I дозволили частному капиталу. Но рудники и прииски на Алтае и в Забайкалье оставались под государственным контролем (с 1830 года в ведении министерства финансов). Алтайские прииски, исходя из казенных цен на золото, давали в начале 1830-х 140% прибыли по отношению к затратам на содержание.
Чеканка голландских червонцев не прекратилась даже, когда в 1849 году в Нидерландах перестали выпускать дукаты. В Санкт-Петербурге продолжили использовать штемпели с датой 1849. До 1867 года таких дукатов было выбито 4,35 млн штук, тогда как Утрехтский монетный двор в 1849 году изготовил немногим более 14 000 дукатов. Ненормальная распространенность монет с датой 1849 насторожила голландцев. Они уже не первый раз сталкивались с масштабной фальсификацией — например, Штутгартский монетный двор нелегально чеканил голландские дукаты в 1788, 1795, 1800, 1802 и 1817 годах. Нидерландский банк предпринял расследование, скупив нужное количество дукатов с датой 1849. Качество выявленных подделок и почти полное соответствие стандартам по весу и пробе свидетельствовали, что такая чеканка возможна только на государственном уровне**.
Как были предъявлены претензии российскому правительству, рассказано выше. Изъять из обращения «известную монету», разумеется, не было возможности, да голландцы того не и требовали. Долго еще дукаты-червонцы ходили по рукам. Владимир Гиляровский, будучи в Тамбове в 1875 году, слышал в ресторане рассказ актера, хвалившегося встречей с приятелем, возвращавщимся с Кавказа: «Шампанским меня напоил и пять золотых червонцев подарил. На Кавказе абреков ограбил, верно. Золота полны карманы...».
* Данные об объемах чеканки дукатов с 1819 по 1867 год впервые были опубликованы В.В.Уздениковым, изучавшим отчеты Санкт-Петербургского монетного двора.
** До сих пор на иностранных аукционах дукаты российской чеканки с датой 1849, несмотря на признаки подделки, зачастую атрибутируются и предлагаются как подлинные голландские (утрехтской чеканки).
