![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
elena_2004) wrote2014-06-11 08:51 am
Ксения задала. Собчак напомнила, что такое интервью.
Есть подозрение, что когда пресс-служба главы белорусского государства давала согласие руководству телеканала «Дождь» на интервью Александра Лукашенко телеведущей Ксении Собчак, они ожидали, что светская львица будет спрашивать чушь: про бренды, про отдых, про спорт, в конце концов.Что возьмешь с этих светских львиц? Но интервью у Собчак получилось знаковым и даже, не побоимся формулировки, эпохальным.В первый раз лет за 10, пересматривая видео и вчитываясь в сказанное белорусским лидером, обращаешь внимание не на ответы, а на вопросы. В этом смысле Ксения Собчак оказалась куда профессиональней даже такого мастодонта тележурналистики, как Савик Шустер. Она умеет задавать вопросы. Можно сформулировать еще более кратко: она умеет задавать. Даже такому мастеру публичных высказываний, как Александр Лукашенко. Равных которому в умении крутить собеседником, располагать к себе, мягко уходить от ответа, на наш взгляд, на пространстве бывшего СССР нет: даже медный профиль Владимира Путина тут бледнеет.В содержательном плане Лукашенко сказал Собчак ровно то, что он говорил уже много раз. Он не готовит преемника, ведь человек «должен подняться оттуда, он должен сам подняться». Президент будет «самым счастливым человеком, если придет на смену человек, который поднимется». Белорусский лидер не стал бы сажать российского оппозиционера Алексея Навального - тот ничего противозаконного не сделал. А те, кто сидят или сидели в Беларуси, действительно того заслужили, ибо нечего было разбивать стекла Дома правительства. России нужно не претендовать на новые территории, а благоустраивать те, которые уже есть.
Словом, общие места. Тут мы твердо стоим на убеждении, что каким бы крутым ни был журналист, общающийся с белорусским президентом, все равно он услышит только то, что Александр Лукашенко готов и хочет ему рассказать.
Причина, по которой интервью Ксении Собчак с Александром Лукашенко можно преподавать на журфаке в качестве абсолютного эталона журналистской работы, состоит в непосредственной механике процесса. Любому, кто следит за речевым портретом белорусского лидера, видно, что он любит отвечать длинно. Длинный ответ обладает рядом преимуществ: во-первых, ты ведешь беседу в ту сторону, в какую хочешь сам; ты можешь задавать сам себе какие-то «подвопросы» в рамках прозвучавшего от журналиста, интерпретируя тему так, как это выгодно тебе; наконец, отвечая длинно, ты не даешь собеседнику задать много неудобных тебе вопросов, ты ограничиваешь его.
Видимо, Собчак прекрасно изучила речевой портрет белорусского президента перед тем, как брать интервью. Как только собеседник Ксении начинал в своей отточенной манере говорить слишком широко или слишком туманно, она «включала дуру» и начинала уточнять. Прекрасная иллюстрация - та часть интервью, где речь зашла о причинах, по которым российский изгнанник Борис Березовский оказался в Минске. Лукашенко вдруг заявил, что Борис Абрамович «не с моей подачи здесь появился. А с подачи ваших властей». Любой журналист продолжил бы слушать, но Ксюша тут же уточнила: «В смысле?» Лукашенко поспешно заключил: «Без смысла, Ксюша, без смысла! Скажу потом, без микрофона», но она продолжила въедаться в эту тему, вытягивая с помощью уточняющих вопросов ответ: как это Березовский мог оказаться в Минске с подачи российских властей? Что это может значить? Повторимся, никакого ответа она так и не получила, ибо Лукашенко говорит только то, что хочет и готов сказать, но сам процесс выглядел интересно.
Такая же настойчивость прослеживалась и в других, даже самых пикантных вопросах. Так, например, Собчак четыре (!) раза уточняла у Лукашенко, почему он не разведен. Причем выйти из этой темы он пытался весьма изящно: «Мы с матерью моих старших детей давно уже не живем. Это порядочнейший человек...» Легко себе представить, как он планировал развернуть тему о человеческих качествах этой достойной женщины - вообще, в таких случаях перебивать не принято, но Собчак перебила с напористостью танка: «Ну почему вы не хотите развестись официально?» Лукашенко попытался оборвать беседу резким: «А кому от этого легче?» Но Собчак продолжила: «Ну как Владимир Владимирович решил». В результате нескольких подходов к теме Ксенией было озвучено нечто совсем уж некорректное: «Ну это же какое-то... Ну как... Александр Григорьевич, ну простите, это многоженство...», в ответ на что собеседнику пришлось напоминать про многочисленных мужчин самой интервьюерши.
Потом была домашняя заготовка с книжкой Маркеса, ибо это один из немногочисленных случаев, когда белорусского лидера удалось сбить с толку. Вручая «Осень патриарха», Собчак напомнила один из сюжетов из текста: авторитарный правитель решает узнать, как к нему относятся, и организует свои фиктивные похороны. И только три человека приходят к нему мирно попрощаться, остальные устраивают, как она выразилась, «Майдан». И вот Собчак спрашивает: «Вы представляли себе свои похороны?» И это однозначно не тот вопрос, который корректно задавать человеку. Человеку вообще! А уж человеку в годах - тем более. А уж особенно - в контексте Маркеса. И Александр Лукашенко - при внешне беспристрастном лице - переспросил: «Похороны?», причем сделал в этом слове ударение почему-то на третий слог. «Лукашэнка ў шоку ад пытання пра сваё пахаванне», - напишут потом в Интернете.
Впрочем, пересматривая интервью и перечитывая его стенограмму, приходишь к неожиданному выводу: ничего эдакого особенного Собчак не сделала и не спросила. Просто мы все отвыкли от того, что у президента можно не только спрашивать, но и переспрашивать, перебивая его и уточняя его мысли. В этом контексте интервью со светской львицей, способной по четыре раза задавать уточняющие вопросы, было неплохой тренировкой для команды Александра Лукашенко и, несомненно, пойдет на пользу.
Родион Раскольников